Норильск: зона химического поражения (часть 1 из 3)

Город позволил мне посмотреть на образцово-постапокалиптический мир. Переживший 3 ядерных взрыва неподалёку и задыхающийся в гари металлургических заводов, он полностью принадлежит одной компании – «Норильский Никель». Вокруг города – 5 заводов и предприятий, окружающие его со всех сторон и местами стоящие прямо вперемежку с домами. Попасть сюда надолго можно, только поставив местную прописку – чтобы остаться навсегда.

Данная серия публикаций посвящается попытке строительства предприятий "Норильского Никеля" в Воронежской области. Я искренне надеюсь, что, почитав этот текст, ещё немного людей попытаются предотвратить очередную экологическую катастрофу диаметром в сотни километров.

О поле в этих местах я узнал практически случайно и в последний момент. Всего за неделю меня оформили на 1/10 (одну десятую) ставки техника с маленьким, но гордым окладом в 1022.1 рубля в месяц (около 30 долларов в месяц), и уже через пару дней я вылетел в Норильск. Конечно, на меня пару раз наорали в отделе кадров - дескать, ну привезите меньше образцов (камней), а не создавайте нам проблем, беря с собой ещё одного парня.

Часть вторая- https://chl-fomin.blogspot.com/2013/10/2-3.html

Часть третья - https://chl-fomin.blogspot.com/2013/10/3-3.html

12 июля.

Вечером вылетаем в Норильск. Преодолев эталонную по длине и медлительности очередь на регистрацию на рейс, мы проходим на посадку. Автобус наполняется, и вскоре мы уже катимся по лётному полю.

Садится солнце. Небо чистое, и огромный багровый шар медленно тонет за линией горизонта. Мысленно прощаюсь с закатом – следующий я увижу через пару недель.

Взлетаем. По правому борту уже наступили вечерние сумерки, в то время как по левому ещё видна вечерняя заря. Немного подремав, просыпаюсь к еде; после ужина сплю ещё час – до захода на посадку.

13 июля.

5 утра. Совсем светло. Солнце затянуто тучами, но оно высоко в небе. Облачность вообще сплошная, несмотря на то, что по радио объявляют ясную погоду. Лёгкий скепсис. Интересно, что тут тогда считается облачностью.

Ещё немного – и самолёт проваливается сквозь облака, становится видна земля. Тундра с бесчисленными озёрами. Нередко воды даже больше, чем суши. Уныло-тёмно-зелёная, раскинулась она до самого горизонта, растворяясь в сером облачном небе. Пролетаем широкий Енисей. После него снова тундра. Единственный след человека – одна автодорога. Спустя ещё немного времени показывается облако дыма – один из комбинатов.

Самолёт начинает снижаться. Несколько разворотов, когда кажется, что самолёт поворачивается вокруг одной точки – кончика крыла. Посадка. Подпрыгивая на стыках плит, самолёт докатывается до края ВПП, где, сделав ещё один крутой разворот на месте, останавливается. Подъезжает буксир и ведёт самолёт на стоянку. К судну сразу подъезжает цистерна с горючим – вылетать ему примерно через час. Наконец нас начинают выпускать из самолёта.

Сразу по приходе в аэропорт мы упираемся в гигантскую очередь. Это местные МВДшники по желанию комбината устроили тут свою маленькую пограничную зону с проверкой соответствия рожи лица и сканированием паспортов. Движемся очень медленно – торопиться им некуда.

Наконец, мы проходим в зал получения багажа. Похоже, за стеной есть и своя таможня. Подождав изрядно и его, мы выходим из аэропорта. На автостоянке мы находим такси «Рулевой», которое отличается от прочих тем, что умеет выдавать товарные чеки: иначе бухгалтерия расходы не компенсирует. В машине также приходится ждать, пока наконец она не наполнится совсем. Сейчас около 6 или 7 утра, солнце висит почти в самом зените.

 Нет, тут не было войны. Это просто мирные дома встречают новичков, стоит только немного отъехать от аэропорта

Спустя ещё час мы наконец выезжаем. По пути к Норильску проезжаем идеального состояния самолётик с подписью «Надежда». Скоро я пойму, что это действительно единственная надежда.

Водитель закрывает окна в машине. Несмотря на это, начинает пованивать. Газ. Комбинаты. Над облаками дыма возвышаются трубы – больше ничего не видно, ни считая пары ангаров по краям. Постапокалиптические пейзажи нашей Родины. Теперь я на деле оценил слова Э.М. Спиридонова, кто говорил, что норильчане по запаху могут определять направление ветра – город стоит в окружении 5 или 6 предприятий.

 Первый завод - Надежда. У него есть кислородная подстанция. Как мы шутили, с неё подают газ в город.

Туманы тундры? Газ с заводов. (Да, "газом" тут называют выбросы труб. Летит от простых оксидов серы до OsO4)

Газ... Правда, хочется жить?

А из таких заводов 3 - прямо вперемежку с жилыми домами.

Неожиданно на ум приходит чётко сформулированная мысль: христиане придумали ад, потому что на Норильск им не хватило фантазии. Потом я пойму, что фраза абсолютно точная. Даже христианам не пришло в голову, что люди будут и сами в свои топки горючее носить. 

Средняя продолжительность жизни тут на 10 лет меньше российской. Я долго думал (уже потом), почему такое слабое сокращение. Поговорив с людьми, понял - они приезжают сюда лет в 20-25. Живут тут оставшиеся полжизни. Детей отправляют на материк. А так, видимо, реальное сокращение срока жизни тут - 20 лет.

Проезжаем Норильск. Стены, над ними возвышаются посты-будки – возможно, наследие ГУЛАГа. Заводские трубы вперемежку с жилыми домами. Гаражи из кусков мусора, стоящие на огромной мусорной свалке.

Сразу после города должна была начаться тайга, но она выжжена газами комбинатов. Сначала – пустошь. Потом видишь сухие стволы деревьев. Трав довольно много – её не успевает выжигать газом. Иван-чай цветёт на абсолютно чёрной жжёно-мусорной земле.

Проезжаем до турбаз. Опрятные домики чередуются с дачами. Дачи тут – сбитые из полиэтилена, жести и почерневших досок шалаши. Турбазы же вполне приличные – есть даже мостики в озёра.

Подъезжаем к Талнаху. Скоро уже около подъезда. Тут нас встречают Н.А. и Лёша, прилетевшие неделю назад. На кухне ещё должен встречать большой нахальный таракан Василий, но он нас видеть не хочет. Нас быстро вводят в курс дела – показывают, где спать. Прилетевшие вместе со мной девушки, которые в самолёте не спали, сразу ложатся. Я, понимая, что заснуть не получится, еду с Н.А. и Лёшей в Норильск.

По дороге – краткий экскурс в курс дела. Вокруг Норильска радиус зоны химического загрязнения территории – 400 км (для сравнения, между Москвой и Петербургом – около 700). Когда он только строился, на нём функционировали очистные сооружения. Они, в частности, позволяли получать в качестве побочного продукта серу. Время шло, установки выходили из строя. Тогда, чтобы не останавливать производство, отходы перестали очищать. Сегодняшние олигархи тем более не заинтересованы в их установке – ведь им тут не жить. Зато, если ставить очистительные установки и останавливать производство, возможно, кто-нибудь из наших олигархов форточку на яхте поменять не сможет. В СССР тут добывали до 18 химических элементов, сегодня - по сути, 2. Медь и никель. Остальное, по сути, сбрасывается в токсические газо-жидко-твёрдые отходы. Да, это противоречит закону о максимально полном извлечении. Но тут свой закон. Закон компании.

Тем временем мы уже в Норильске. Выходим в начале Ленинского проспекта. «Во главе его» - главный офис Норильского Никеля. Именно ему тут принадлежит всё, и потому он именно во главе. Горадминистрация размещается в одном из домов в середине проспекта.

К 60-тилетию города весь центр прямо при нас красят. Однако, стоит сделать несколько шагов в сторону, посмотреть на соседние дома – и ты видишь, как всё это выглядит обычно. Ничего, краску уже через несколько месяцев смоет кислотными дождями и ветрами. Проспект застроен сталинской архитектурой, и выглядит она, свежекрашеная, весьма приятно. По периферии же натыканы многоэтажные хрущёвки. 

На этом проспекте установлены на пешеходных переходах таблички типа "подними руки - переходи правильно". Видимо, чтобы в морге было удобнее одежду стягивать.

А за углом - серая правда.

Сто метров от красивых холёных фасадов Ленинского проспекта.

Заходим в музей, бывший кинотеатр им. Ленина. Оформлен музей на редкость приятно и современно. Витрины о местных жителях, о животном и растительном мире. Тут вообще очень большое биоразнообразие. Одних лишайников и мхов в местном гербарии 12 видов. 

 Мамонт сборно-разборный. 5% базовой комплектации.

Элементы быта северных народов:

Нас с Лёшей отправляют гулять. После променада по Lenin avenue мы проходим мимо завода к остановке. Вскоре мы уже дома. Ещё довольно рано, и я ложусь поспать.

 А это Ленин повернулся задом ко всему городу и созерцает гарь труб.

После ужина – лекция Н.А. о геологии территории. Она рассказывает и про затяжной конфликт с местными геологами. После того, как её геохимические данные показали, что советские карты неверны, и их необходимо перерисовывать, ей просто перестали давать в некоторых подразделениях нормальный доступ к керну скважин и геологической информации.

«Вечером», хотя солнце висит высоко над горизонтом на том же уровне, что и днём, идём спать – завтра равно вставать.

 Под домами - сваи. Чтобы не рушить вечную мерзлоту.

Наш дом.

На заднем плане - лесенка перехода между домами. Поскольку трубы погружать в землю нельзя (растает вечная мерзлота). Провести поверху - религия не позволяла, видимо.

Зато теперь всё адаптировано для пенсионеров и инвалидов.

14 июля

Подъём в 7:30. Готовлю завтрак. Вскоре подтягиваются Н.А. и Лёша.

Выходим к автобусной остановке. Несмотря на красный день календаря и ранний час, на улицах много людей и транспорта. Ночью, кстати, его тоже много – жизнь подчинена круглосуточной работе рудников и заводов.

Пока ждём автобус, ко мне подходит какой-то помятый субъект и спрашивает, где букмекерская контора. Такие вот тут помятые субъекты.

Подъезжает наш автобус – регулярный рейс от НорильскГеологии, который нас и отвозит на работу. Пройдя немного от гаражей, мы попадаем на складскую территорию, где и складируют керн.

Лёша и Н.А. начинают описывать, я помогаю в разгрузке-погрузке ящиков, расколачиваю их и заколачиваю.

 Условия работы геологов. 

Теоретически, конечно, можно повыносить ящики на улицу, но ломать ноги о препятствия в темноте и убивать спину 20-30 килограммовыми сотнями ящиков - как-то не комильфо.

Потому - с фонариком.

Наша начальница.

Рулон сухого молока

У ВСЕГЕИшников - просто райские условия работы

Застывшее время.

Хорошая часть склада. Освещённая.

Плавкий предохранитель на 380 В. Так как он сгорел, на нём проволока - "жучок". Коробка стоит открытая всем снегам и дождям. Под напряжением.

Перед приготовлением обеда захотел помыть руки от пыли и грязи. Найдя полную ванну (именно ванну) какой-то ржавой жидкости. Только опустив руки, я понял, что это был совсем не нескафе: это оказалось какое-то техническое масло. Запах за годы выветрился полностью. Идти до воды далеко - потому просто протираю руки рулонами бумаги для самописцев.

Через 6 часов после начала работы мы уходим, закончив отбор образцов по двум скважинам – надо успеть на последний автобус.

Вообще говоря, так отбирать образцы, как мы, категорически нельзя – мы вынимаем куски керна, нарушая полноту пробоотбора. Но так как его всё равно выкинут через пару лет, а до этого его никто смотреть не будет, угрызений совести нет. Точнее, наоборот, они тут неуместны.

Возвращаемся на остановку автобуса. По дороге заходим в контору – там можно хотя бы помыть руки. После тягания ящиков сам покрываешься целиком каменной пылью.

 Обогатительный комбинат Талнаха (справа). Часть рудников (слева).

Большинство автобусных остановок тут снабжено такими туалето-бункерами на случай непогоды. Наверное, в случае чёрной пурги они уже не особо помогут.

Чёрная пурга (мест.) - пурга во время 45-ти суточной полярной ночи, когда температура воздуха - до -50 - -60 градусов Цельсия.

Над входом в контору стоит каркас металлической новогодней ёлки. А вы считаете, что в конце января убирать поздно.

Возвращаемся в Талнах. Обед. После него – тихий час.

 Дети играют на фоне зарешёченных окон. So sweet!

Будь осторожен | Следи за собой...

Вечером идём заказывать продукты в поле. Купив ящик консервов и выпросив 5% скидки за мелкий опт, получаем пустой товарный чек.

Товарные чеки – это отдельная головная боль. На жизнь (еду) получается, со всеми северными надбавками, 200 рублей на человека в день – это суточные Академии Наук. Это включая все маршрутки и прочее. Поэтому в экспедициях все чеки тщательно собираются, особенно пустые. Затем они будут заполнены топорами и верёвками, которые уже можно проводить через бухгалтерию.

 Нет, не улетишь. Ха. ха. ха.

15 июля

Просыпаюсь рано – в 3 часа ночи. Сажусь на кухне и пишу дневник. Освещённость на улице такая же, что и днём – разницы глаз не особо замечает. Вообще, очень странно, когда полностью исчезают такие глубоко встроенные понятия, как день и ночь. Когда ночь – это задёрнутые шторы, а день – это всё вокруг твоей маленькой комнаты. От такого явного проявления законов физики как-то особенно сильно чувствуешь себя тараканом Василием, ползающим по шарику. За месяц с лишним полярного дня летом местные жители получают 45 суток вечной ночи зимой...

Количество машин и жизнь действительно мало отличается от дневной. Ездят машины, ходят автобусы.

По небу проносятся облачные фронты. Каждый следующий оказывается светлее предыдущего, пока небо не оказывается совершенно белым. Изредка начинает моросить дождь, но совсем слабый. Понемногу растягивает плато Хараелах, поднимающееся прямо от крайних домов города.

Мучаюсь от недосыпа, но заснуть не могу. Мучительно хочется кофе, но я его ближайшее время пить не буду.

 Правильно оборудованная кровать. С печеньками и топором.

Первой поднимается Н.А. Готовлю ей завтрак и иду немного подремать.

В 9:30 выходим из дома. Где-то через полчаса мы уже у конторы.

Перебираем вещи для поля. Они упакованы в тюки, сваленные по стеллажам и за ними. Поскольку местные геологи в поля уже года три не ездят, то мы можем брать любое снаряжение. Просматриваем палатки, отбираем полевую одежду, сапоги. Находим неплохой деревянный ящик из-под запальных шнуров для ВВ. Теперь в нём будут жить продукты.

После первичной разборки идём в местную столовую – кстати, весьма достойную. После этого – к местным геологам. Сначала нам показывают карты, потом мы спускаемся к участкам работы с керном. Здесь нам делают совсем краткий экскурс по ящикам базальтов.

Показывают и руды-капельники. В чёрной силикатной породе находятся капельки сульфидного вещества. Сульфиды разделены на две фазы – сероватый пирротин и жёлтый халькопирит. Вокруг капелек – ореол изменения, перекристаллизации породы под действием флюида (высокотемпературного газа).

 Это - ящики керна (столбик породы, который извлекают из земли в ходе бурения).

Каждая стопочка стоит несколько миллионов рублей - бурение по скальным породам очень дорого. Их выбрасывают. Спросите, почему? Негде хранить. Пустая тундра на сотни и тысячи километров - нет, выкинем. Керн выкидывают через несколько лет, иногда десяток-другой, потому учёные обычно не успевают получить к нему доступ (что невозможно без кучи знакомств и бумажек - это же охраняемая информация о запасах!).

Опробуют тут только видимую руду.

Расскахывают "байку". Когда-то давно так пропустили платиновое оруденение (руды были незаметны для глаза). Нашли только потому, что гадкие буржуи на своём гнилом месторождении опробовали всё подряд - и нашли. Потом уже стали переопробовать в Норильске. Руды, конечно, в керне нашли. Только руды из залежи уже были сброшены в отвалы карьера и перемешаны с пустой породой. Сколько тогда "ушло" тонн платиноидов - неизвестно.

Поскольку учиться на ошибках слишком сложно, тут продолжают опробовать только видимую руду.

Во второй половине дня идём закупать пилы, топоры и прочие изделия народного хозяйства. Костровую нить тут не найти, зато нашлась неплохая тренога для котелка (хотя в итоге мы её так и не купили).

Заходим во вчерашний магазин – сегодня уже за крупами. Нам дают замечательные коробки, даже один деревянный ящик и один пластиковый. И скидку тоже дают.

Между тем, жара стоит дикая, +25°C, домой приходишь абсолютно мокрый и усталый, с одним желанием – лечь спать. Однако сразу приходит звонок от Н.А., оставшейся в конторе: надо срочно съездить в порт на реке Норилке, узнать, ходят ли суда на Ламу (озеро в нескольких десятках километрах к северу от Норильска). С трудом отодрав себя от милой домашней горизонтали, едем к Норильску. Мимо постепенно умирающей тайги, мимо болот, озёр и речек.

Находим мужика-частника, который ходит рейсами на Ламу. Цена вопроса – 100 000 рублей ($3000) за заезд и выезд (туда-обратно - 160 км). Объясняет, что полиция переловила всех, кто сливал дизтопливо в аэропорте (такие истории действительно проскальзывали в новостях, как задержали сливающего за взятку полиции северным оленем). Теперь покупать надо на заправках, где недавно спустили цены с 45 до 37 р./литр.

Хочешь - жни, а хочешь - куй!

Всё равно получишь орден!

По пути с пристани встречаем ещё одного капитана, уже бюджетника. Он рассказывает, что такого низкого уровня воды в июле, как сейчас, не помнят даже старожилы. Так вода опускалась только в октябре. Сейчас вода падает на 10-15 сантиметров едва ли не каждый день – жара.

Из-за низкого уровня воды на Ламу ходят только частники, что и позволило им взвинтить цены. Остальные собираются в ближайшее время доставать суда и сушить вёсла.

Из порта едем в Норильск, где покупаем часть продуктов. Возвращаемся в Талнах. Кровать. Shut down.

 Дорога в Норильск. Справа - трубопровод. На заднем плане - трубы городских заводов.
Правда, хочется жить?

16 июля.

Подъём. Готовлю завтрак. 

 В Талнахе до сих пор живы деревья. Чёрный ствол - дерево умерло от ветра с завода.

Выезжаем в контору. Паковка продуктов. Для сыпучих продуктов собираю в гараже пустые канистры от воды «северное сияние» (да, тут это вода, а не коктейль).  Главное, не спутать с ацетоном. Консервы пакуем в ящики из-под запального шнура.

 Склад снаряжения

Работа с описью имущества.

 

В середине процесса еду в Талнах – надо привезти остаток продуктов. Уже по дороге вспоминается одна мелочь – я забыл взять ключи. Пока едет поддержка, я иду на АЗС купить бензин для костра. Идти надо через полгорода, к самому въезду – тут всего одна заправка. Там выясняется, что бензин в пластик не нальют, а канистры они не продают вообще. Кстати, весьма радует фамилия ответственного за пожарную безопасность – Бидулько.

Всё для людей!

Поскольку все магазины начинают работать с 11 утра, я дохожу до дома. Лёша ещё не приехал, потому я отправляюсь на поиски хозяйственного магазина. Единственная найденная жидкость для розжига – 150 рублей за литр. Есть ещё гель (хорошо, хоть не шампунь) для розжига по 780 р./литр (!). За эти деньги, по-моему, он уже обязан и воду приносить, и еду готовить, и посуду мыть.

Зато о душе подумать есть где.

А это для - материалистов. Вешаться - дома.

Убираем улицы

Возвращаюсь домой. Как раз приехал Лёша, и мы спешно собираемся на очередной автобус «НорильскГеологии». Там мы почти сразу идём в столовую. Опять набираю себе больше потребностей (но меньше способностей).

Следующий эпизод – выбор того, к кому идти: к геологам за GPS-координатами точки, или к ТБшнику расписываться в безопасности, или же на склад. Немного побродив по конторе, мы выходим всё-таки к ТБшнику.

ТБшник оказался крайне гостеприимным. На середине процесса он прервался на кипячение чайника, в процессе чего начал длинную прикладную повесть о знаках зодиака с перерывами на описание отпусков в Таиланде и в Болгарии.

Во время чаепития заходит мастер: надо подписать объяснительную о переломе переносицы. Как он объясняет с завидной скромностью, «домашний ремонт … упало». ТБшник с улыбкой спрашивает: «жена помогала?». Мастер, потупившись: «соседи…».

Когда нас наконец отпускают, мне в руки насыпают полную горсть конфет – «поешьте дома, меня вспомните».

Вскоре мы уже едем в Талнах. На очереди – покупка разнородных хозмелочей. Сначала мы пропускаем нужную остановку и возвращаемся только на следующем круге.

 Такие весёлые жёлтые маФынки обгоняют рейсовые автобусы по встречке.

"Хипстер на заводе". Почти Рерих.

Отделение нагнетателей

Вид из крайних домов города на природу. Правда, хочется жить?

После магазинов я отправляю ребят в кино – они уже четвёртый день пытаются в него попасть, а сам иду дальше по магазинам.

Придя домой, почти сразу ложусь спать. Просыпаюсь к ужину, после которого иду на склон за ближними домами. Пасмурно, но даже при тучах в полночь всё видно. Однако уже край Талнаха скрывается за облачно-туманной пеленой.

17 июля.

Сегодня последний день сборов. Подъём позже, не в 7 часов, потому с утра можно спокойно почитать книгу про контактовый метаморфизм во вмещающих породах норильских интрузий.

Выходим только в 11. Задача – собирать пустые коробки. В них потом будут паковаться образцы. С утра собираем 15 коробок, но вечером нам обещают ещё несколько. После этого мы срочно едем в контору, где, однако, ничего конструктивного не происходит. Вечером мы снова заходим за коробками, попутно подбирая их на встречных помойках.

Перед концом рабочего дня относим часть вещей на ту квартиру, в которой будем жить после возвращения – с Космонавтов, 5 на Полярную, 3.

 Перед самым нашим приездом черешня подешевела с 500 р./кг до 350 (11 долларов) р./кг

Поскольку живые деревья тут умирают от заводских газов, ставят вместо них такие сварные конструкции из стальных труб. Со стекляшечками.
Правда, идеально для отдыха?

Вечером мы сначала сидим продолжительное время на городской площади. Потом я иду на верх уступа. Сегодня облаков нет, и открывается панорама Талнаха. Сижу тут до полуночи, когда наконец на последней капле заряда аккумуляторов ни делаю панораму.

После возвращения – финальная часть дня. Под ванной обнаружено целое озеро воды. Я решился его вычерпать – получилось 3.5 таза воды, пока это не протекло на соседей.

Попив чаю, ухожу спать – на это занятие осталось 4 часа. Когда я ухожу, остаётся бодрствовать только Лиза, которая вычитывает перевод своей статьи на английский язык и ужасается количеству ошибок редакции.

Немного о Талнахе

Маленький, «сжатый» городок в предгорьях плато Хараелах. Дома разной степени потрёпанности на сваях. Относительно чисто на улицах – свалки мусора (бутылок и окурков) находятся в межсвайном пространстве. Город, который у меня почему-то ассоциируется только с песнями В. Цоя («Кончится лето» в особенности). Неторопливая круглосуточная жизнь. На тебя не обращают внимания. 

  

Полночь. Полярный день. Вид на Норильск (до него ~20 км). Крайний правый - комбинат "Надежда". Затем - медный завод. Есть ещё никелевый, ещё один металлургический и ТЭЦ (их видно плохо в дыму или они за кадром). Да, Норильск - это та самая россыпь пёстрых пятнышек в левой части кадра под дымом. Роза ветров и расстояние до комбинатов тут такое, что город всегда под газом.

 Полночное Солнце. Оно не зайдёт. Этот день не кончится.

На переднем плане - Талнах.

Самый центр Талнаха. Карьер с озерцом. Рекреационная зона. С мусором, как тут любят. Мусор, свалки тут вообще вдоль всех дорог - понятие полигонов бытовых отходов, переработки мусора, по-видимому, тут не известно.

18 июля.

Подъём в 6 утра. Быстро и вяло собираемся на выход. В 7:30 приходит такси для вещей. Несмотря на то, что мы оговаривали наличие большого количества пожитков, водитель наотрез отказывается грузить в салон все вещи. Потому приходится посадить внутрь наших девушек и завалить их коробками и рюкзаками. Вы же понимаете, салон дороже людей.

В итоге мы с Лёшей тащим часть вещей в служебный автобус.

В конторе выясняется, что машина будет нескоро, потому мы, вытащив вещи со склада на улицу, «проверяем» раскладушки.

Наконец подходит Камаз-вахтовка...

Часть вторая- https://chl-fomin.blogspot.com/2013/10/2-3.html

Часть третья - https://chl-fomin.blogspot.com/2013/10/3-3.html