К истории взаимоотношений религии и государства на Руси

Внимание, пост спорного содержания ;)

Религия и светская власть регламентируют одни и те же сферы жизни общества. Они основаны на сводах законов-заповедей, правил поведения и образах жизни. Разница заключается в целях. Религия (канон христианства, не путать с его реализацией) ставит на первое место приближение человека к Спасению. Светская же власть в общем случае реализует принцип "деньги не пахнут": задача государства – выполнить некий минимум социальных обязательств, начиная с защиты населения – с чего государство и начиналось. Религия ставит на первое место некую высшую истину (и свободу выбора каждого конкретного человека, стремиться к ней или нет; последствия для человека, включая инквизицию – другой вопрос), а государство – интересы всех (кто является этими "всеми" – тоже другой вопрос).

Два крайних проявления этого – это Европа с Ватиканом, где даже король-солнце, Людовик XIV, не решился на разрыв отношений с папой (напр. тут), и Китай с его легизмом и конфуцианством, давший императору "мандат неба".

Текст основан исключительно на официальной историографии, и призван скорее сообщить определённый ракурс, точку зрения на события, нежели быть полноценным историческим исследованием. Все факты, приведённые здесь, могут быть легко проверены по общедоступным источникам типа википедии. Заметка предельно краткая, потому может содержать множество упрощений и погрешностей.

Русь крестили в 988 году. Только не совсем Русь, а Киевскую Русь – княжество со столицей в Киеве, находящееся весьма далеко от других древних русских стран и городов. Отношение к другим религиям было весьма толерантным. Так, княгиня Ольга без каких-либо проблем приняла христианство в 955 году, продолжая править страной.

Распространение православия по территории современной России, по-видимому, можно неплохо отследить по храмам и монастырям: даже после крупных пожаров святыни обычно восстанавливают. В XI-XII веках храмы есть в Пскове, Чернигове, Смоленске, Новгороде, в нынешней Владимирской области (см. напр. тут). Иначе говоря, это те города, которые викинги называли "Гардарики" – то есть ведущие торговые аграрно-промышленные центры того времени.

Понемногу христианство с севера и востока проникает на территорию нынешней Ярославской области. В середине XII века уже появляются храмы Переславля-Залесского. А вот территория южнее Москвы оставалась языческой: так, в начале XII века проповедь Кукши Печёрского на территории современной калужской области завершилась смертельным исходом.

Тем не менее, князья Московского княжества были православными. Судя по всему, продолжает работать модель, опробованная ещё княгиней Ольгой: правитель – христианин, который отвечает за внешнеполитические дела, а народ во что хочет, в то и верует. Главное, чтобы языческих богов особо не хулил.

Вплотную к Москве православие подходит, по-видимому, уже в начале XIV века: первое летописное упоминание Покровского Хотькова монастыря (в котором принял постриг Сергий Радонежский) относится лишь к 1308 году.

Только после всех основных нашествий, во времена татаро-монгольского ига, появляется Сергий Радонежский. В 1342 году появилась обитель (впоследствии Троице-Сергиева лавра).

Сергий Радонежский основал несколько монастырей, его ученики – ещё около 40, а выходцы из тех монастырей – ещё порядка 50. Цифры уже внушительные – чтобы основать монастырь мало ведь одного желания, среди местных жителей должно появиться достаточное число желающих перейти в чёрное духовенство. Кроме того, отец Сергий был противником подаяний и милостыни, требуя от монахов жить своим трудом - на всём готовеньком не поживёшь.

Особенно число новооснованных монастырей впечатляют, если сравнить его с количеством поселений. Как пишется в замечательной статье [Нефедов, 2002]: "нашествие принесло огромные потери и московской земле – число известных археологам сельских поселений уменьшилось втрое, со 129 до 43. Восстановление происходило поначалу медленно, археологам известно лишь 20 поселений, возникших во второй половине XIII века; в отличие от прежних больших сел, это были маленькие деревни, прятавшиеся в глубине лесов. В XIV веке ситуация резко изменилась – было основано 185 новых поселений, и их общее число увеличилось в четыре раза (!), оно намного превысило количество поселений, существовавших до нашествия."

То есть масштаб обращения в христианство был таков, что каждому селу "потребовался" свой монастырь! Притом, что в 1382 году, перед нашествием Тохтамыша, всё население Москвы, одного из крупнейших городов, составляло порядка 40 000 жителей.

Язычество оказалось неспособным, при отсутствии какой-либо сплочённости князей, сплотить народ против внешнего врага. Успех Сергия Радонежского, нисколько не умаляя его святость и чудеса, основан на том, что православие смогло дать объединяющую силу, в которой тогда нуждалась страна. Характерно и то, какими были монастыри: это были полноценные боевые крепости. Я не вижу оснований полагать, что, даже будучи сделанными из дерева (каменное строительство появилось куда позже), они были какими-то другими. Скорее, каменное строительство повторяло традиции, чем привносило новые.

Куликовская битва, переломный момент в освобождении от татаро-монгольского ига, как считается, началась, не считая благословения Сергия Радонежского, с поединков "боевых монахов" Осляби и Пересвета, а флаг самого русского войска представлял собой красное полотнище с изображением Христа.

По-видимому, не считая отдельных церквей, христианство в районе Москвы и вокруг неё широко распространилось только в XIV веке. Даже в самой Москве самая старинная церковь датируется XIV веком. Православие "доказало" свой успех на ратном поприще, как вера, объединяющая людей перед лицом внешнего врага.

Несмотря на то, что этим нашествия монголов не закончились, дальнейшие военные поражения, начиная с сожжения Москвы в 1382 году, произошли во многом из-за политических дрязг, никак с истинностью веры не связанными. Православие осталось ведущей религией.

В XV веке продолжается междоусобица князей, но силы постепенно объединяются вокруг Московского княжества. В 1448 благодаря Василию Тёмному русское православие становится менее зависимым от Константинополя: собор архиереев утвердил кандидатуру митрополита в обход согласований с патриархом. Православие, которое, видимо, только в XIV веке утвердилось в княжестве Московском, начало выстраивать свою иерархию, независимую ни от других государств, ни от вертикали светской власти.

Противостояние церковной и светской власти наиболее ярко, как мне кажется, проявилось во времена Ивана Грозного, когда митрополит Филипп, как глава духовенства, выступил против опричнины и отказался благословить поход на Новгород (за что и был сослан и удушен). И это, несмотря на трагичность и мерзость последствий, для меня некий пример того, как духовенство должно быть готово отстаивать свою веру - мирно и до конца.

Независимость русского православия от Константинополя позволило правителю взять репрессивный курс. Иван Грозный положил конец (в исконном виде) феодализму опричниной, и ясно дал понять, что терпеть самовольную церковь не собирается. Именно с Ивана Грозного (а не Петра I) следует считать начало курса на империю (об этом ниже).

Тем не менее, церковь сохранила некоторое "право суждений". Уместно тут вспомнить православные лики святости – один из них – это юродивые, или блаженные (дополнительно см. напр. тут). Лишённые семьи и какого-либо имущества, а также не могущие на какую-либо хитрость (во всяком случае, в "народном" представлении), они были защищены и церковью, и общественным мнением. Выражая, в том числе, и народное мнение (здесь я НЕ собираюсь обсуждать его истинность), они оставались неким "рудиментом" обратной связи между обществом и властью.

В 1586 году константинопольский патриарх даёт сан патриарха митрополиту Иову, тем самым завершая формальное отделение русской церкви от константинопольской.

Во время Смуты церковь поддерживает правителей – что, впрочем, и логично. Церковь заинтересована в работающем государстве, где люди уверены в завтрашнем дне.

Царь Алексей Михайлович взял резкий курс на ограничение автономии церкви. Именно он впервые создал Монастырский приказ – несмотря на то, что с 1677 по 1701 год он был закрыт, он положил основу изыманию церковных средств на государственные нужды – в первую очередь, для переорганизующейся армии и расширяющейся страны. При нём же был низложен патриарх Никон: пустячный прецедент стал показательно поркой: царь не допустит никакой автономии церкви. В интересах государства произошло окончательное закрепощение крестьян. Экспансия впервые заставила государство в настолько явной форме начать "подминание" религии.

Пётр I лишь завершил процесс сокращения церковной автономии. Православная вера, как "титульная" религия новой империи, стала лишь частью государственного аппарата. Это очень важный момент, поскольку с этого момента (здесь я говорю не про конкретно реформу Петра I, но про все последовательные урезания автономии Церкви) религия была поставлена на правительственную службу. Интересы личности (Спасение души) стали подменяться интересами Империи (особо подчёркиваю, не страны и даже не государства так такового). Интересы Империи – экспансия. Именно этим империя, "имперский дух" отличается от обычного государства. Поскольку экспансия является во многом самоцелью, и далеко не всегда может быть однозначно одобрена, автоматически следует необходимость в централизации точки зрения.

Интересно, что Пётр I в своём Духовном регламенте особо оговорил, что никаких отроков с видениями принимать в духовенство нельзя. Но, если взять ту же "Повесть Временных Лет", житие прп. Сергия Радонежского – то вся церковная жизнь неразрывно связана с видениями и чудесами, которые, в известной мере, и были основой автономии религии – как откровения свыше, которые могут не подчиняться светским нормам.

То есть у Церкви, по сути, отобрали право на людей, общающихся с Богом.

Гимн Российской Империи в полной мере характеризует это слияние Государства и Веры. Появившийся значительно позже, он завершает это единение церковной и светской власти: он только о царе, и Бог тут – лишь его хранитель. Все интересы нации подменены интересами империи – "страх врагам" и "на славу нам".